Прижалось пустое лукошко
Шершавой щекою к спине.
На поле осеннем картошку
Ты ищешь двухлетнему мне.

Бороновали женщины поле –
Намертво в бороны их впрягли.
Стернёю ноги свои кололи.
А следом враги-конвоиры шли.

За селом на горке
В тот военный год
Лейтенант Загорский
Прикрывал отход.

Гудок паровоза подобится стону,
Всё дальше и дальше плывёт над тайгой,
А мама моя всё бежит по перрону,
Хотя пятый месяц беременна мной.

Говорят, что любой человек состоит из воды и металла:
Девяносто процентов воды, остальное – огонь и металл.
Нет, не выдумка то. Мне душою кривить не пристало,
Сознаюсь – я действительно где-то об этом читал.

Вот закончится этот год,
вот еще один ледоход, –
потерпи, браток, подожди:
разберутся во всем вожди.

Как брови, разошлись дороги
В глухой степи на Запорожье.
Ночь села, подогнула ноги
И утра ждет на раздорожье.

Терпелив, и находчив,
И тверд, как булат,
До чего ж ты отходчив,
Русский солдат.

У памятника солдату
Проходят колонны бойцов,
И каждый, как старшего брата,
Его узнаёт в лицо.

Гремели раскаты
В военных закатах…
Всего девять лет было ей!
Она через речку...

Когда из окопов мы пулям навстречу рвались,
В бессмертье свое и страны так мы верили свято,
Что после атак – засыпали легко, и снилась нам высь,
И видели мы бесконечную мирную жизнь,
Щекой ощущая холодную сталь автомата.

Ни куста, ни стога, ни вороны.
Черный камень, серая зола…
На переднем крае обороны
танк советский бомба обожгла.

Память о войне во мне осталась,
И ничем её не отскрести.
Всё при мне, что в детстве мне досталось
Перевидеть и перенести.

Над лесом взмыла красная ракета,
И дрогнуло седое море мглы.
Приблизили багровый час рассвета
Орудий воронёные стволы.

Ни Бога, ни чести, ни славы,
Одно лишь безумье окрест,
И маршал великой державы
Предательски взят под арест.