«Нас двадцать восемь. И Москва за нами.
Поля, снега… Россия велика!
Но отступать нельзя перед врагами
Ни на вершок. И ни на полвершка»**.

Текут часы, вползает холод в дом.
В нём остывают вещи, стены, двери.
Во что и утром верилось с трудом,
К исходу дня уже никто не верит.

На восходе солнца, среди бела дня,
Возле Синей рощи ранило меня.
Закатилось солнце. Опустился мрак.
Я хотел подняться – и не мог никак.

Нас разделяют версты и недели,
Безжалостно разбитые войной.
И неспроста заметно заблестели
Виски мои нежданной сединой.

Метель деревья рослые сломила,
Сугробы злые под ноги легли…
Великая нужна поэту сила,
Чтоб описать всю боль моей земли!

Прошёл обильный дождичек.
Достал папаня ножичек.
На наборной рукоятке –
Чернью: «Логинов Егор».

Здесь было два села, и оба
Враг сжег дотла. Они пусты.
Лишь печки русские в сугробах
Стоят, раскрыв по-рыбьи рты.

Лишь прикоснулся – сразу сердце сжалось.
Когда-то, глядя в это вот стекло,
В театр готовясь, мама наряжалась,
И сквозь расчёску золото текло.

Дым ползёт от хвороста сырого,
Виснет на кустах невдалеке.
Бабкина пятнистая корова
Тащит в дождь меня на поводке.

Я сижу на уроке истории,
а парнишка у классной доски
говорит о сраженьях, которые
мне не только по книгам близки.

Накат землянки незамысловатый,
Надёжнее опоры не найти…
И снова к ней идут по круглым датам
Участники суровой той войны.

Лес в осенних подпалинах.
Лист, несущийся прочь.
В травах, наземь поваленных,
Ветер свищет всю ночь.

Всё было как вчера. Они травой немятой
Шагали вместе в школу по утрам…
Веселые советские ребята –
Хорошая, родная детвора…

Жди меня, и я вернусь,
Только очень жди,
Жди, когда наводят грусть
Жёлтые дожди

Ночь сегодня звездная, густая,
Гул артиллерийского огня…
Милая, курносая, простая,
Вспоминай хоть изредка меня!