Он был не очень многословен,
Седой усталый ветеран.
Не вспоминал он реки крови
И не считал наград и ран.

Гляжу всё чаще в телеящик,
Когда войну передают.
Хочу увидеть нас, тогдашних,
Увидеть молодость свою.

Заново вжиться невмочь
В эту кровавую замять:
Самая краткая ночь –
Самая долгая память…

Приладожье. Ноябрь. Снег и дождь,
махорки дым, раскисшая дорога,
а нам с листовок улыбался вождь,
в которого мы верили, как в бога.

Залежался в столе
Ломтик чёрного чёрствого хлеба.
Разве станешь его
Есть, когда он подобен коре

Гулял по крыше ветер,
В печной трубе стонал.
Мы спали на повети,
И страшно было нам.

Я хочу забыть вас, полковчане,
Но на это не хватает сил,
Потому что мешковатый парень
Сердцем амбразуру заслонил.

У вырванной снарядом ивы,
Среди обугленных ветвей
Воззвал ко мне птенец визгливо
Всей желторотостью своей.

Опасность повисла в эфире –
Слепой и убийственный груз.
В бесплодных мечтаньях о мире
Позорно молчание муз.

Дрожит земля от гула канонады,
Гремит под Брянском русское «ура!».
Идут вперед герои Сталинграда,
Идут освободители Орла.

Мы щедро табаку щепотку
Делили с другом на двоих…
В одной горели самоходке
У деревушки Колеи…

«Я полюбил тебя, взглянув в твои глаза,
И в мире с той поры светло мне только с ними.
Волну несет поток, и молнию – гроза,
А я твержу твое коротенькое имя».

Который год,
который год,
уже который год
тебе, отец...

На багровеющем закате
чернели птицы над рекой.
Из Волги поднимали катер,
потопленный былой войной.

На берегу Невы, в музейном зданье,
Хранится очень скромный дневничок.
Его писала Савичева Таня.
Он каждого пришедшего влечет.