Победа, я твой погодок,
Победа, я тёзка твой!
Но есть я и в своде сводок –
Фамилией родовой!

Уже семнадцатой весне
Не знать о памятной войне.
Безоблачен июньский день,
В воронках властвует сирень.

Свежий холмик перед низким домом.
Ветви на могиле.
Командира вместе с военкомом
Утром хоронили.

За взрывом – взрывы. Дым. Обозы.
Война… Забыть я не могу,
как навзничь падали берёзы
и затихали на снегу.

Детство, детство! Город госпитальный.
Было зло, а помнится добро.
Вырастали не под звон пасхальный,
А под сводки Совинформбюро.

Ты, внучок, похож на деда очень:
Чуб такой густой, как у меня,
Взгляд суров и чуть сосредоточен,
К нашим ты относишься корням.

Возвращались солдаты с войны.
По железным дорогам страны
День и ночь поезда их везли.
Гимнастерки их были в пыли

Песня, песня! Я твой навсегда!
Ты мне крылья дала!
Ты меня увлекла из гнезда,
Над землёй подняла!..

Мне военный припомнился лагерь –
Над палатками ветра полёт,
Солнце белкой мелькает на флаге,
Взвод походную песню ведёт.

Тут – только рана пулевая,
А там – сосчитаны часы.
Дымится, скорбно дотлевая,
Лесок нейтральной полосы.

…А когда затуманятся сумерки над облаками
И на землю прохлада прольётся с небесного крова,
С выменами тугими, с торчащими остро сосками,
Разномастные, тихо домой возвращались коровы.

В старых фильмах – наивные люди,
В старых фильмах – наивные власти,
Представленья наивны о блуде,
Представленья наивны о страсти.

Сожженные отстроят города,
Сровняют рвы, вернутся в улей пчелы.
Но эти годы – их забыть когда?
И не в земле – в веках их след тяжелый.

Стою… А пепелище стынет.
Пилотку снял я с головы.
Село в железной паутине,
А в синем небе – журавли.

Ленинградцы, дети мои!
Ленинградцы, гордость моя!
Мне в струе степного ручья
Виден отблеск невской струи.