И я,
Пожалуй, видел всякое.
И я на трудностях мужал…
В тот год...

Русские буквы на сером граните.
Шепчется Одер с листвой.
Здесь, над рекой, похоронен был Витя,
Витя – наш друг фронтовой.

К печи поленья поднеси,
Оладьи замеси.
Трещат морозы на Руси,
Морозы на Руси.

После Победы, вести о которой
Преобразили каждого из взрослых,
Пришло и к нам, мальчишкам, торжество.
С утра свои землянки покидая...

Ленинградская ночь под обстрелом
В ослепительном блеске луны.
Над землей, беззащитной и белой,
Все сентябрьские звезды видны.

Ранним утром, видит бог,
Из своей парадной
Вышел в школу Филиппок,
Филиппок блокадный.

Он убит в боях за Севастополь
Августовским днём
В сорок втором,
И на дне пустынного окопа
Был он похоронен под огнём.

Я видел обелиск в селе районном,
Где липы, что снежком заметены,
Грустя читают список поименный
Солдат, не возвратившихся с войны.

За всю войну – ни тюбика помады,
Подведены чуть брови угольком…
Девчонки в гимнастерках рядом с нами,
Смешливые, доверчивые взгляды

Мы под одним и тем же небом синим
С тобою, брат мой, были рождены.
Мне говорила мать: «Брат – на чужбине,
Бежал от распрей из родной страны.

Я брал Париж! Я. Кровный сын России.
Я – Красной Армии солдат.
Поля войны – свидетели прямые –
Перед веками это подтвердят.

Мой первый враг! До гроба не забуду
Тот крючковатый палец у курка,
Белесых глаз осеннюю остуду
И застоялый запах чеснока.

Колеею врезываясь в небо,
Грудью раздвигая небосклон,
Над полями молодого хлеба
Вслед за солнцем мчится эшелон.

Когда от неба и до земли
Летели клочья седого дыма,
И только люди сносить могли
Всё, что для камней невыносимо

Нет, войны я так и не узнала.
Шла она, как туча, стороной.
Гром – и две-три капли… Слишком мало
я была затронута войной.