Ни валко и ни шатко,
И всюду налегке.
Держись, держись, солдатка,
С цигаркою в руке.

Если честь ему не дорога,
Если он уходит от врага,
Ищет поукромней берега,
Нужен ли стране такой джигит?

Для мелкого в огромном места нет.
Россия победила в сорок пятом.
Пир начался. Мелькнуло много лет
В Отечестве, Победою объятом.

А было всё не так давно!
В хозяйстве даже нет обмылка,
Опять зашторено окно,
И на столе дрожит коптилка.

по скверику идёт одна нога
она ему как память дорога
он из-под Вязьмы взял её с собой
а та другая ходит за войной...

У женщины седой, немного строгой,
Медали с орденами в два ряда:
Она прошла военною дорогой
И наши, и чужие города.

Сукном шинельным –
небо января,
на лицах иней выступил от стужи,
сочится сквозь бинты снегов заря…

О, этот невозвратный миг,
Когда и плакали, и пели,
Когда с улыбкой фронтовик
Нёс малыша, прижав к шинели!

Судьба у каждого своя.
Пусть нелегка была моя, –
я чувствую себя богатым,
другой и не хотел бы я...
Я был солдатом.

Облака, как портянки рваны.
Август. Холодно. Даже в вате.
Что-то тискает сердце Ивана,
Так ощупывают взрыватель.

Дитя послевоенных лет,
Я отовсюду в Питер еду,
Чтобы купить себе билет
На праздничный салют Победы.

Возвращались солдаты с войны.
По железным дорогам страны
День и ночь поезда их везли.
Гимнастерки их были в пыли

Будто струйка дождя в поднебесье,
Где-то там, на крутом берегу,
Вновь взметнулась крылатая песня, –
Я не вспомнить её не могу.

Она ему говорит: – Не забудь кашне.
Ветер сегодня на улице, горло застудишь.
Ну, ступай, голубчик, темнеет в окне.
Да не хлопай дверью! – внука разбудишь.
А! – забыла – в аптеку ещё зайди.

Ленинградская моя кровь
И блокадное во мне эхо...
Жаль, что нет нигде маяков,
Чтобы в этот город уехать.