Обелиски ли, нежные розы ль, огонь ли, окопы ль
окружат тебя здесь по краям крепостного кольца –
смуглолицый мой, синеглазый мой Севастополь,
я узнаю тебя, как сын узнает отца.

Изрыли снарядами немцы лесок,
Повыбили за две недели.
Но думалось: «Ладно! Сочтемся, дай срок, –
Мы тоже недаром сидели».

Столкнулся я с противоречием
и в споре правд – нашел свою,
когда парнишкою доверчивым
вступил в армейскую семью.

Один мой друг, с которым на войне
Пришлось лежать в одном окопе мне,
С кем под шинелью я одною спал,
С кем всю войну прошел в дыму, огне,

Они сейчас ещё в боях
и всё ещё дерутся насмерть,
с победным зовом на губах
и забинтованные наспех.

Никак не вспомню,
Есть ли в Орске церковь?
Дымил завод, трамвай спешил, звеня,
В посёлок Никель из кварталов центра…

Уже последний пехотинец пал,
Последний летчик выбросился в море,
И на путях дымятся груды шпал,
И проволока вянет на заборе.

Еще грохочут у вокзала
Удары танковых атак,
Но сломлен враг, и плещет алый
Над ратушею Львова флаг!

Всё испытав,
Мы знаем сами,
Что в дни психических атак
Сердца, не занятые нами,

На поле боя, кровью истекая,
Упал отец,
Уткнувшись в снег лицом…
И в тот же миг...

Ты в лес пришёл за воздухом, за росами,
В стене орешника ты ищешь лаз.
И вдруг наткнулся на окоп заросший,
Листвой замаскированный от глаз.

Мир расстался с орудийным громом,
Улеглась дорог военных пыль.
Я хожу по улицам знакомым,
Тяжко опираясь на костыль

Вдали от синих гор Урала,
В руках сжимая автомат,
Спокойно смотрит с пьедестала
От солнца бронзовый солдат.

Я тоже очень люблю родину:
Малой – уют, большой – даль и ширь.
Льды закуют, ветра запоют,
Снега укроют мою Сибирь.

Наш Ленинград в знамёнах и плакатах,
И музыка плывёт над мостовой.
Дай руку, друг, и в день победной даты
Пойдём бродить по городу с тобой.