Ах, родные мои, как вы жили,
Если три революции были,
Если столько лет с голодовками,
Если столько зим с холодовками!
Плывёт за ночной синевою
Видение – символ тоски:
Ложатся в снега под Москвою
Сибирские наши полки.
Сняв с подпола памяти крышку,
По синим мгновеньям иду,
Но вижу родного братишку
Опять в сорок пятом году.
Восставший из синих оврагов,
Под минами он уцелел,
Овеян мистерией флагов,
От мирных забот захмелел.
Братишка, красавец, залётка,
Все мысли твои об одном:
О том, как красива пилотка
Над чистым мальчишеским лбом;
О том, как начищена лихо
Твоя боевая медаль;
О том, что отхлынуло лихо,
Открылась в сиянии даль.
...А дальше – все дали закрыты,
Всё мимо на милой Руси,
И рядом все те, кто зарыты,
И милости ты не проси.
А над головою белёсой,
Над миром твоим молодым,
Над будущим – синей завесой
Отечества сирого дым.