Внесли два дюжих санитара
Носилки в познаньский вокзал.
Внесли, поставили на нары,
И я невольно рядом встал.

Прохожий
Заскрипел ногой…
Ты поклонись ему.
«Подумаешь!

Там всё было: труд и гулянки,
И горечь недавнего зла.
И травка на нашей полянке
Шелковей и мягче была.

Улыбнитесь ветеранам войны!
Улыбнитесь! – среди них и мой отец,
призван он (танкист Великой, боец)
и сегодня встать под смертные огни,
но сегодня призван в суд как истец!

Неизящно выстрелить правдой
в спину убегающего лжеца,
опрокинуть стол с яствами
в доме благополучного подлеца?

Я был рождён во времена,
Когда закончилась война
Победою!
О них шпана...

«За Отвагу» три медали,
«За Победу» – верхний ряд
о солдате – не устали –
мирным звоном говорят.

Всё спиртное в рюмки слито,
Всё до капли, как роса,
В той артели инвалидов,
С вывеской «Универсал».

Нет, я не буду говорить
Про порох и свинец.
Отца не стану я корить,
Хотя и пьёт отец.

Порой война теряется из вида:
Уже комдивы – не фронтовики.
И всё ж у мира, как у инвалида,
Болит ладонь потерянной руки.

Он простыней улегся тонкой.
И мы забыли все дела,
Как будто встретились с сестренкой,
Как будто милая пришла.

Вчера, от жары багровея,
Над топью курляндских болот
Метала огонь батарея,
Полки провожая вперед.

Раздался треск, как будто раскололи
Стальной орех, – посыпалась лузга.
И – в первый миг – ни страха и ни боли,
Лишь подломилась в голени нога.

Мне было в том году неполных десять,
Когда пришёл фашист в начале дня,
Чтобы меня в моём саду повесить
Или в моей же хате сжечь меня.

Герою Советского Союза
Михаилу Борисову посвящается
Не над холмами в небесах,
Не радугой-дугой...