Снова много на лицах веснушек,
Март – и всюду бушует весна,
А стволы пулеметов и пушек
Раскалились почти докрасна.
Утро. Невский залив. Катер тянет всё ниже.
И в холодной воде еле теплится жизнь.
Командир мне сказал: «Вам приказано выжить!
Так что ты, старшина, как-нибудь продержись!»
А потом медсанбат. Коек белые льдины.
Сестры вместе с врачами, как будто в снегах.
Кружит лампочек ряд, как в зеркальных витринах,
Всё куда-то плывет на кровавых волнах.
Наш морской батальон на полях Ленинграда
Трое суток подряд вел с фашистами бой.
Командир мне сказал: «Мы особенно рады,
Хорошо, старшина, что остался живой!»
…Ну и день! Пять атак! Нас молотят, как в ступке.
Чашу новых потерь вновь испили до дна,
А потом – взрыв, огонь. И из пламени рубки
Командир прохрипел: «Всех за борт, старшина!»
И опять медсанбат. Коек белые льдины.
Сестры вместе с врачами, как будто в снегах.
Кружит лампочек ряд, как в зеркальных витринах,
Всё куда-то плывет на кровавых волнах.
Так и шли мы вперед эти долгие годы,
Оставляя ряды безымянных могил.
Вот над ними теперь и плывут пароходы,
А за гордую смерть Бог давно их простил.