Пусть враг коварен – это не беда.
Преград не знает русская пехота.
Блестят штыки, грохочут поезда,
К победе рвутся вымпелы Балтфлота.

Я не пишу о войне:
Трудно писать о войне.
А уж кому, как не мне,
Строчку не бросить на круг?

Затих прибрежный ветерок,
Волна шуметь устала.
Стоит на море островок,
Каких у нас немало.

Дорога –
словно
трап на пароход –
шла на небо,

Ты – радость сердца, край отцовский мой…
Но если будешь ты войной остужен,
В морозной мгле погибну я с тобой…
Ведь если нет тебя, кому я нужен?

Дом немецким снарядом
Разворочен, разбит,
А черемуха рядом
Невредима стоит.

До войны я, по правде, не знал языков,
но война мне вдолбила сурово
сотню слов по-немецки,
по-японски пять слов

Дитя войны… Звучит, пожалуй, странно,
Как будто я рождён был той войной…
А ведь она, не вняв, что возраст ранний,
В свою игру сыграла и со мной...

Подул холодный ветер непогоды,
И вновь, мой друг, осенний слыша дых,
Давай мы, как в студенческие годы,
Перчаток пару купим на двоих.

Лежат в музеях под стеклом
Сегодня письма фронтовые.
Писали их в родимый дом
С войны не мёртвые – живые.

Холодный плащ с простреленной полой,
И крестики узора на сорочке,
И ладанка с московскою землей
На потемневшей бисерной цепочке.

С тех пор, как ты ушёл от нас
В своей шинели фронтовой,
Я ни на день и ни на час
Не забываю облик твой.

На мамаевом кургане тишина,
За мамаевым курганом тишина,
В том кургане похоронена война,
В мирный берег тихо плещется волна.

Кружится шумная планета.
И каждый век несёт свой крест.
Пока на свете есть Победа,
жива страна и жив отец.

Ты мне чужой – не друг и не любимый,
на краткий час мы жизнью сведены.
Ты видел смертью взрытые равнины,
а я такой не видела войны.