ПОСЛЕВОЕННОЕ
У памяти свой и предел есть, и срок.
Останется то, что весомо…
Я помню толкучку.
И пару сапог,
сияющих блеском весёлым.
Тишина морозного предела
на исходе солнечного дня…
Понял вдруг – в душе не отболела
вся печаль, вошедшая в меня.
Реквием качался над берёзами
и кружил над миром, словно снег.
Видел я – смахнул украдкой слёзы
старый незнакомый человек…
Время здесь переплетает тропы,
и в глаза друг другу смотрим мы.
Братские могилы – как сугробы
той далёкой роковой зимы.
Очередь за хлебом спозаранок.
Как пушинка, девочка легка.
Шрамами бегут следы от санок,
полосуют белые снега.
И над разведёнными мостами
самолётов ошалевших рёв.
Окна перечёркнуты крестами.
Мёртвых хоронили без крестов…
Мы стояли под свинцовым небом,
я – и тот, кто это пережил…
И старик кусок ржаного хлеба
тихо на могилу положил.