Над миром шальная вьюга
Не может кипеть всегда –
И солнце расправит брови,
И небо придет в себя.

…Да, мы не знали
Тех военных будней…
Но сколько,
сколько...

По коридорищам немыслимым,
То в сейф упрятанный, то в стол,
Указ, Калининым подписанный,
Бойца в двухтысячном нашёл.

Уходят совсем ветераны,
Редеют седые ряды…
Болят не телесные раны –
Болит у них сердце в груди.

За семь верст отсюда пушки бьют,
В битве люди истекают кровью.
Здесь губами влажными жуют
Травы разомлевшие коровы.

Мы выбрали цветущую полянку,
Бестрепетно решив её судьбу,
И вырыли приличную землянку,
И вывели над клевером трубу.

Прощальный перрон
Закружила война.
Закручены судьбы
Шинельной скаткой.

Был сумрак ночи выстрелами вспорот,
Лизал огонь разрывы дымных туч.
С последней частью он покинул город,
Квартиру запер, уходя, на ключ.

Вот и отобрана ты у меня!..
Неопытен в древней науке,
Я бой проиграл, пораженье кляня,
Долгой и трудной разлуке.

Чудом иль не чудом, но из боя
Вновь я вышел цел и невредим.
Материнскою твоей тоскою,
Видно, в самом деле я храним.

Когда закончилась война,
В село вернулся инвалид.
Он сыну, другу моему,
Привёз свисток.

В приказах войну называют – «Великая».
Великая – и не скажешь правильней.
А раз великая, то и многоликая:
В ней каждый воюет свою и тотальную.

Догорает хутор, что отбили,
Даже сруб колодезный горит.
Воины, чумазые от пыли,
Делят у колодца сухари.

Мне ночами тревожит душу
Из далёких детских времён
Острый, луковый запах теплушек,
Горе-ягода чёрный паслён.

Моё поколенье
Отцов не запомнило в лица.
Какие? Наверно, красивые были они?
Нам выпала доля...