Над головой раскаленный свист,
По мягкому снегу ползет связист.
Хрипнул и замолчал телефон.
Сжала трубку ладонь.

О восходе усталыми грезя сердцами,
Деревушки, равниной раскинувшись, спят.
Синий пар поднимается над озерцами,
Словно это котлы, что вот-вот закипят.

Укрепленья бетонные руша
И железо сгибая в дугу,
Знаменитая наша «Катюша»
Заступала дорогу врагу.

Тех, кто защитил страну от «фрица»,
Чтят и помнят всех до одного…
У одних – медаль, с войны хранится,
У других – шинель, бушлат в петлицах...

Так и жил по воле случая,
Не жалел в боях свинца.
В ночи зимние, трескучие
Спал под брюхом жеребца.

Ты помнишь военную осень?
Стучали под нами колеса.
Густую зеленую озимь
Ударило первым морозом.

Березовая тишина…
Березовая тишина,
Как парашют
На стропах, виснет.

Сижу – и на запад глаза,
И слушаю пушек раскаты.
Дрожит на крыльце стрекоза,
Дрожит, содрогается хата.

Красная звезда светло зажглась,
На полу лежит цветной палас.
Сюзане*, портреты на стене, –
Мы в Берлине, в красной чайхане.

Я знаю, будет ясный день,
И в счастье безграничном
Светлее станет небосвод,
И звонче хоры птичьи

Мужчина вдруг на улице упал,
Раскрытым ртом ловя дыханье полдня.
Не собралась вокруг него толпа,
Никто не подбежал к нему, не поднял.

Ветер раздирал туманы в клочья,
Леденел мгновенно над рекой,
Но старик отчаливал и ночью
По привычке старой фронтовой.

За речкой Нарвою вчера
Я шел с врагами биться.
Мое победное «ура!»
Слыхала мать в столице.

Календари не отмечали
Шестнадцатое октября,
Но москвичам в тот день – едва ли
Им было до календаря.

Беспросветно дождь осенний
Моросит и моросит.
Милый друг раскинул руки,
Губы стиснул и молчит.