Я видел, как плакали наши солдаты,
От слез не добрея, а делаясь злей,
Когда запылали колхозные хаты,
Зажженные немцем на русской земле.

Над бурным морем Северным
Сражались истребители,
Стальные ястреба,
В свинцовом ливне веерном

Батальоны безымянных солдат
На высотах безымянных лежат.
Может, здесь, где древний тополь шумит,
Тоже воин безымянный лежит.

Капель свисала с крыш,
Как бахрома
Со скатертей столов послевоенных,
Когда вторая мирная зима...

Мой сын был слишком мал, чтоб в руки взять винтовку,
Он даже «р» не мог произносить.
Он был забавный, маленький, неловкий,
Но как любил он жизнь и как хотел он жить!

На деревьях повис рассвет,
Неподвижный и серый…
…Это было за много лет
До новой эры.

Посреди семейства и родни
Голову-то низко не клони,
Дорогой мой Дмитрий Алексеич!
Посмотри-ка, гости все уселись...

Послевоенные вокзалы!
Исчадье нищеты и зла.
Всю голытьбу страна свезла
В их переполненные залы.

Он был убит. Влетел осколок
Под сердце – будто целил враг.
Размытый осенью просёлок
Хранил его последний шаг.

Куковала в рощице кукушка,
Серебрились росы на листве.
Поутру забила гулко пушка
Над землянкой нашей в синеве.

Вчера, ножом с шинели счистив глину,
Я из окопа вылез и по склону,
Сменившись, с ротой отходил в долину
На отдых ко второму эшелону.

От героев былых времён
Не осталось порой имён.
Те, кто приняли смертный бой,
Стали просто землёй и травой...

Ещё утрами чёрный дым клубится
Над развороченным твоим жильём.
И падает обугленная птица,
Настигнутая бешеным огнём.

У окопа куст малины,
Как домашний наш – точь-в-точь!
Уцелел от взрыва мины,
Что упала в эту ночь.

За мемориалом –
Лесная опушка.
В речушке – живая вода…
Кукует кукушка...