«Прилетели бы жаворонки,а вёснушка будет», –Говаривала бабушка.И снова принималась за своё.
Читать
…С рассветом – бой. На карте – стрелы.В высотку копья вонзены.А ночь проходит по пределам,Изрытым шрамами войны.
Нам общее – вершина, ветер, небои то, что видел ты ещё как храм,а я – уже скорей как небыльиль боль камней от незаживших ран.
Мой трамвай,С довоенной ещё остановкой,С подвесными ремнями,сигнальной верёвкой...
Встанет солнце над майским простором,Над покоем полей и лесов...Но отец, воевавший сапёром,Из могилы не встанет на зов.
Совою пурга по проселку леталаИ снегом пушистым его укрывала,И Духу шептала: «Моя тут работа!»А в ночь по проселку безусых шла рота.
Я на Саткинском тихом вокзалеТрачу время по мирным часам.Мне о бывшемНе ветры сказали:Это бывшее – пережил сам.
…А так и вырасталиБез каши и хлебов,Но каждый был кристален:Солгать – избави Бог!
Идет в атаку наша рота,В который раз я вижу бой,И штурмовые самолетыРевут над самой головой.
Послевоенная МоскваДышала воздухом удачи,И грабежа, и воровства –Всё было так, а не иначе.
… А разрывы то громче, то глуше,и воронки вокруг меня.Но в спасительной волокушежизнь не вытащит из-под огня.
Отколесила давняя война,Отубивала,Отпытала,Зáмерла!
Я шел и смеялся, забывши о том,Что скорбь притаилась за каждым углом.Невесты с тяжелым заплаканным взглядом,И матери с каменной выдержкой рядом…
Сестренка милая моя,Ты где теперь – не знаю.Одно, о чем прослышал я, –Схватили полицаи
…Я говорю с тобой под свист снарядов,угрюмым заревом озарена.Я говорю с тобой из Ленинграда,страна моя, печальная страна…
Передо мною снимок рваный –Дорог не вынес фронтовых.Стоим мы рядом с другом ВанейВ простых погонах полевых.
Словно хруст под ногами гравия,Словно шепот далеких летПотускневшая фотография,Потерявшийся где-то след.
Мы идём на базар – Колька, Юрка и я…Нам на долгую жизнь от базара осталась,Словно высшая милость, великая малость –Фотоснимок. Эпоха! Кусок бытия.
Тот день был жаркий, летний самый,От зноя листья в трубочки свило,За много вёрст меня водила мамаК фотографу в районное село.
В лесу, что минами изранен,Авиабомбами изрыт,Он с фотографии на памятьС задумчивостью вдаль глядит.
Не горы в сиреневой дымке,Не море, где синь без конца, –Я вздрогнул, увидев на снимкеОдну половину лица.
Кипело военное лето.Отец отправлялся на фронт.Зашёл он к фотографу где-тоИ стал по привычке во фронт.
В кацавейке, в линялых штанишках,На носу конопушки видны…Помни, маленький, ты не из нищих,Ты из лучшей на свете страны...
Снова память расправляет крыльяи относит прямо в детство, вниз…На скрапной площадке* – изобильепулемётных лент, лимонок, гильз.
Ни украшений нет, ни ёлки,Лишь стрелки движутся вперёд.Двадцатилетние девчонкиВстречают сорок третий год.
В наплыве мерцающей дымки,Сквозь тусклый махорочный светГлядит с пожелтевшего снимкаСолдат восемнадцати лет.
Вновь смотрю на это фото,Рыжий чуб свой теребя.Слышу хохот пулеметов,Вижу, милая, тебя.
Я режу толсто колбасу,Родня жиреет,Но жир не портит красоту.Щадит, жалеет.
«Фотокарточка не в моде», –Говорят ей без конца.А у мамы на комодеФотокарточка отца.
Я обнаружил фотоснимки,Которым тридцать с лишним лет.Он весь – как из туманной дымки,Моих родителей портрет.
Фрау, друг мой правильно сказал,Вашего не убивал он сына.Бог за то беднягу наказал,Что врагом пришел он на чужбину.
Фронт прошёл здесьв громе, в славе.Из-под снега неспростаПроступает слева, справа...
От рощи к холму, с перелеска до логаДалёко бежит фронтовая дорога.Она день и ночь вдаль идет неумолчной,Досадует враг, огрызаясь по-волчьи.
О восходе усталыми грезя сердцами,Деревушки, равниной раскинувшись, спят.Синий пар поднимается над озерцами,Словно это котлы, что вот-вот закипят.
«Здесь жил Пушкин». «Здесь жил Маяковский».Мрамор славы. Бессмертья металл.Видел мемориальные доски.Но такую, клянусь, не видал.
Все стихи, Книга 2, 1945
Все стихи, Книга 1, Год не указан
Все стихи, Книга 3, Год не указан