Все стихи

– Что, старик,
Недоволен доставшейся долей?
Или просто болезненный вид?
– Да замучили, знаешь, фантомные боли –
Нет ноги, а болит и болит.

Надо вечность прожить
Между мраком и светом
Или выстрадать боль
Обнажёнными нервами...

Фашист зарылся в темноту.
А в наши лица бьет пурга,
И превращается в мечту
Желание убить врага.

Касок было так много,
Что даже их не замечали:
По деревне разбросаны – всюду,
Ржавели насквозь.

Фашисты подожгли хлеба.
Пылает Родина до неба.
Глядит старик: видать, судьба…
А что судьба – без корки хлеба?

Под живым разноцветным сияньем,
Сшитым нитями сонных лучей,
Мой отец по колено в тумане
Ждал атаки средь белых ночей.

Снег, снега… В полях бушует вьюга –
Еще сильны законы февраля.
Но погляди: воспрянула земля
От Севера до солнечного Юга.

Взорвался фейерверк над школой
Июньской ночью выпускной,
А прадед вздрогнул, вспомнил «Фойер!»*,
И душу обожгло войной.

Фейерверков цвели букеты
В небе мирной голубизны.
В наше детство входило лето,
Исцелённое от войны.

В бронзе на черном мраморе
Сидит Айвазовский с палитрою
И пристально смотрит на море,
Недавно гремевшее битвою.

Фильм хроникальный о войне
Что нового расскажет мне
Про артобстрелы, перестрелки,
О мощи танковых атак?

Гранитной вершиной в молчании строгом
Под самое небо поднялся вулкан.
Его огибают пугливо дороги
И лес боязливо стоит по бокам.

Сжирал огонь программки и билеты,
Горячим пеплом осыпая нас,
За зданье Королевской оперетты
Шёл бой без передышки пятый час.

Бурлит толпою вечевой
Толкучка – рынок вещевой.
А над страной – сирены вой:
Пикирует сорок второй.

Фольклор военных лет
Я славить не устану.
«Проверено. Мин нет.
Ефрейтор Полуянов».

В центре России оно – в Подмосковье.
Прижалось к горе, как родинка к лицу.
Памятью каждый из нас прикован
К этому маленькому сельцу.

У метро к Дню Победы открыли фонтан.
Пусть он бьёт для влюблённых, не для пуритан.
Пусть целуются парочки в брызгах ночных.
Ветераны войны, помолитесь за них!

Фотограф немой
Над портретом колдует.
Он ретушь кладёт,
Исправляя лицо...

Из Нюрнберга, сжатого кольцом,
Мой друг привез свои святые снимки:
Он там работал в шапке-невидимке,
Хотя официальным был лицом.