Сколько ждёт нас бед и испытаний...
Сколько ждёт нас бед и испытаний...
Не идя на дружественный зов,
Рушит наши памятники Таллин,
Оскверняет прах фронтовиков.
В.Н. Полевому
– Ну что ты плачешь, медсестра?
Уже пора забыть комбата…
– Не знаю, может, и пора. –
И улыбнулась виновато.
Среди веселья и печали
И этих праздничных огней
Сидят в кафе однополчане
В гостях у памяти своей.
Их стол стоит чуть-чуть в сторонке.
И, от всего отрешены,
Они поют в углу негромко
То, что певали в дни войны.
Потом встают, подняв стаканы,
И молча пьют за тех солдат,
Что на Руси и в разных странах
Под обелисками лежат.
А рядом праздник отмечали
Их дети – внуки иль сыны,
Среди веселья и печали
Совсем не знавшие войны.
И кто-то молвил глуховато,
Как будто был в чём виноват:
– Вон там в углу сидят солдаты –
Давайте выпьем за солдат…
Все с мест мгновенно повскакали,
К столу затихшему пошли –
И о гвардейские стаканы
Звенела юность от души.
А после в круг входили парами,
Но, возымев над всеми власть,
Гостей поразбросала барыня.
И тут же пляска началась,
И медсестру какой-то парень
Вприсядку весело повёл.
Он лихо по полу ударил,
И загудел в восторге пол.
Вот медсестра уже напротив
Выводит дробный перестук.
И, двадцать пять годочков сбросив,
Она рванулась в тесный круг.
Ей показалось на мгновенье,
Что где-то виделись они:
То ль вместе шли из окруженья
В те злые памятные дни,
То ль, раненного, с поля боя
Его тащила на себе.
Но парень был моложе вдвое,
Пока чужой в её судьбе.
Смешалось всё – улыбки, краски,
И молодость, и седина.
Нет ничего прекрасней пляски,
Когда от радости она.
Плясали бывшие солдаты,
Нежданно встретившись в пути
С солдатами семидесятых,
Ещё мальчишками почти.
Плясали так они, как будто
Вот-вот закончилась война.
Как будто лишь одну минуту
Стоит над миром тишина.