Ты в лес пришёл за воздухом, за росами,
В стене орешника ты ищешь лаз.
И вдруг наткнулся на окоп заросший,
Листвой замаскированный от глаз.

В такие дни, как этот, всё прекрасно,
И был бы голос – песню бы запел!
Степь расцвела. Над степью небо ясно,
И славно поработать ты успел.

Лист из ученической тетради
Сложен треугольником простым –
Так являлись письма о солдате
В дом к его любимым и родным.

В зное заводы, дома, вокзал.
Пыль на крутом берегу.
Голос Отчизны ему сказал:
«Город не сдай врагу!»

Мне казалось, прошло, поросло-заросло повиликой,
Взорвалось и осело дорожною пылью у ног.
Есть у каждого в прошлом такое, что лучше не кликать,
Только разве на память навесишь амбарный замок?..

Ах, эта молодость моя,
Короче летней ночи…
Мне б трели слушать соловья,
А мать: «Прощай, сыночек!»

Над крышей рваной небо хмуро.
И все ж, какой ни есть, приют:
Проемы окон – амбразуры,
И только пули не поют…

Ни рубежей, ни укреплений.
Отходим с болью на восток.
И не даём больших сражений,
Они ещё настанут в срок!..

Шинели отцов,
в орденах кителя…
Во веки веков
да святится земля!

В ранний час, когда полны дороги
Чуткой предрассветной тишиной,
Образ твой, задумчивый и строгий,
Неотступно следует за мной.

Герои-солдаты, герои-солдатки,
Вы насмерть стояли у Средней Рогатки.
У Средней Рогатки. Ни шагу назад.
Вам в спину морозно дышал Ленинград.

Ах, мудрости стертые –
С ними легко
Быть ни в чем не повинным!
Нас-то ведь нет

Среди пословиц есть одна,
Увы, признанья не имеет:
Когда вокруг гремит война,
То музы будто бы немеют…

Незабудки-цветы, голубые крупиночки,
При канавах лесных и в прибрежном лугу.
А быть может, они – голубые слезиночки
Тех, ушедших от нас, перед кем мы в долгу.

«Неизвестный солдат…» – я руками
Прочитал – мне мешала трава...
Со щеки придорожного камня
Горькой вязью стекали слова.