В который раз, построив танки ромбом,
фашисты шли на приступ – цепь за цепью.
Оглохшие от пушечного грома,
мы от огня укрылись в старой церкви.

Стал город частью фронта:
Огни, окопы, рвы.
Идёт за ротой рота
По берегу Невы.

Наша молодость – бой,
Наша память – война.
Мы в такие с тобой
Рождены времена.

Нас атака ждала ночная,
А пока, дожидаясь тьмы,
Затянули, с чего – не знаю,
Невоенную песню мы.

Уж четверть века позади,
Какой же след найду я
От тех боев? А мне:
– Найди! –

Мне досталось
Такое большое наследство –
Мне с ним горе – не горе,
Беда – не беда,
Мой конец.

Нет праздничной окраски у войны –
Ее глаза огнем опалены,
Ее поля свинцом напоены,
От крови реки все ее – красны.

Под ливнем стали
Перекрестным
Упал боец на пулемет.
Он в звездный миг

Туман плывёт над спящею рекою,
баюкая ленивую волну.
Рассвет неслышно подойдёт к окну,
не нарушая этого покоя.

Облака плывут над Бугом,
Плещут волны в берега.
И следим мы друг за другом –
Два смертельные врага.

Огненная Курская дуга…
Отчего ж я вижу не дугу?
В памяти – горящие луга,
Я в атаку новую бегу.

По пескам. По наплёскам.
Вдоль реки босиком
К перевозу подросток –
Из села прямиком...

Ах, только беллетристике не верьте –
Всей этой философии двойной.
Когда война, не думают о смерти,
Пока она обходит стороной.

Я из ржаной муки замешен.
Меня простой мужик испёк.
И никакой немецкий леший
Со мной управиться не мог.

Так это все? Прострелена рука –
И снова в тыл? В покой больничный, к сестрам?
А если гнев, как лезвие штыка?
А если ненависть безмерно велика