Трещал мороз, помолвленный с бедой,
Людской бедой, такой, что нету горше!
И к маю не осталось ни одной
Берёзы в заповедной Бабьей роще.

Над рекою стояло село.
Все наличники в нём расписные.
Много времени вдаль утекло,
Но я помню картинки простые:

Они хотят убить наш день грядущий
И подчинить своей жестокой цели,
Сжечь все, чем жив наш дух, от века сущий,
Они б и солнце потушить хотели.

Он знал, что там, в тылу, страшнее.
Там смерть, как длинная траншея,
На дни и годы продлена.
Здесь смерть мгновенна...

Философом не был мой юный отец!
Но, с вечною мудростью дружен
И зная, что я человечеству нужен,
Женился на маме мой юный отец.

Семь человек, однополчан, за год,
Что я бродил землею многоликой,
Ушли… вперед. Кончается развод
По небесам солдат Войны Великой.

С пьедесталов стволами в небо
Смотрят славные пушки и танки…
Я бы вымахал памятник Хлебу,
Нашей русской ржаной буханке.

Зубы сжимая, стоял я в снегу.
В снегу ли? Назвать его так не могу.
В тот день я стоял на красном снегу,
На красном от крови снегу.

От героев былых времён
Не осталось порой имён.
Те, кто приняли смертный бой,
Стали просто землёй и травой...

Стихи! Они пришли ко мне
В солдатском ватнике, в огне.
Пришли, все сны мои поправ,
С траншей, санбатов, переправ.

Осенней новью так рвануло,
Что вздрогнул за рекой погост.
То взрывом огненным взметнуло
Над Лугою* шоссейный мост.

Как мягко извивается волна,
Катящаяся в дали неустанно.
Сюда, быть может, принесла она
Соль Атлантического океана.

…После схватки долгой и упорной
мы в село Минаево вошли.
Где же дом высокий и просторный?
Всё фашисты начисто сожгли.

И льдины на речке всё тоньше,
Капелей слышней перестук.
Но к ней завернуть
Почтальонше
Как будто бы всё недосуг.

Стоит лишь оглянуться назад,
В опалённые дали России, –
Видишь строй поредевший солдат,
Их суровые лица простые…