Проспект Добролюбова…
Дом двадцать пять,
меня, как магнит, ты притянешь опять.
Замру на мгновенье у старых ворот...
С холёными немецкими туристами
стояла я на ленинградской пристани
и ожидала свой трамвай речной…
И мне всё время мамочка мерещилась,
что здесь в блокаду ползала по лесенкам
с бидончиком за ледяной водой.
Они глядели вежливо и холодно,
а мне живот сводило, как от голода,
от их непроницаемой души,
которая ни разу не покаялась,
и по ночам от ужаса не маялась,
и не избавилась от гордой лжи.
Господь, коль сможет, их простит, наверное,
но только я в те сказочки не верую,
что могут стать враги родней друзей…
Трамвай отчалил от гранитной пристани,
а я лишь вслед ему смотрела пристально,
шепнув вдогонку «ауфидерзейн»*.
* Прощай (нем.)