От боли скрочившись, деревья
Со стоном падали ничком.
Земля ходила ходуном,
И слизывал огонь деревню.

Иду в росе нетронутой
Покосными лугами.
Ромашки, словно омут,
Расходятся кругами.

Как хорошо, прижавшись тесно,
За столько лет вдвоём молчать:
Всё этой тишине известно,
На что не надо отвечать.

Я родилась шестого мая,
А через три дождливых дня
Отец на праздник нёс меня,
К груди легонько прижимая.

О, как тяжел разлуки путь!..
Распахан мир, но не для хлеба:
Снарядами распахан он,
Багровый дым окутал небо.

Можно было б рассказать всё это прозой.
Может быть, но мне стихами как-то ближе.
Просто жили муж с женою – скромно-просто;
И наследник рос у них – сынишка рыжий.

Из палат госпитальных – не в хаты,
В зимний бор – дом для многих полков.
Полк нашли. Ну а чем виноваты,
Что без ложек мы и котелков?

Была ли молодость? Была.
Но только с первого свиданья
Война нас круто повела
В огонь и дым на испытанья.

Выкраивая мне штанишки
Из старых дедовых штанин,
Смеётся мама: «У портнишки
Семь раз отмерь, отрежь – один».

Чёрный диск,
Словно лодка без вёсел,
Покачнётся и поплывёт…
И судьбу на семьдесят восемь...

О счастье победы! Он вскоре,
Свое обгоняя письмо,
Домой мчался в поезде скором,
Уставясь, как мальчик, в окно.

Песня, песня! Я твой навсегда!
Ты мне крылья дала!
Ты меня увлекла из гнезда,
Над землёй подняла!..

Я был пехотой в поле чистом,
В грязи окопной и в огне.
Я стал армейским журналистом
В последний год на той войне.

Пришёл с простреленной рукой,
Но слава ветру, что живой.
От ветра дрогнула рука,
Прицел нарушив у врага.

Город мой! Ледяная моя колыбель!
Слюдяное мерцание стёкол, метель,
Завыванье печурки, чухонская стынь*,
Лёд, Коломна**, Беллона***, Фонтанка, ледынь...