Первый день моей войны –
В сорок первом, под Смоленском,
В артдивизионе Н-ском,
Вижу не со стороны.

Растеряли сверчки в потаённых углах
Вековые свои неизменные ритмы…
И во сне я в отцовских бегу сапогах,
И опять я в кругу нескончаемой битвы.

А за домом моим благодать, благодать.
Там просторное поле – краёв не видать!
То-то с хлебушком будем – накормим страну,
А коль будет, то сдюжим любую войну.

Я думаю о судьбах тех,
кто много лет идёт с войны.
Их сотни тысяч человек,
на вечный путь обречены.

Пластинок хриплый крик
И радиовещанье,
И непрочтенных книг
Надменное молчанье

Есть у моих товарищей-танкистов,
Не верящих в святую мощь брони,
Беззвучная молитва атеистов:
«Помилуй, пронеси и сохрани».

Мёртвому полю под крыльями во́рона
Спать – не поднять головы,
Кожа берёзы осколком разорвана,
Солнце не штопает швы.

Ни шороха, ни звука, ни прибоя.
Дремотная висит над морем тишь.
Отяжелев от синевы и зноя,
Усталый ветер спрятался в камыш.

На насилье нет закона.
Воин, пахаря не тронь.
На картинке у дракона
Изо ртов летел огонь.

Что-то нужно забывать, а что-то помнить.
Прошлое со мной уселось рядом.
Уши сжав, бежит покой из комнат,
Слыша голоса визжащие снарядов.

Сколько ждёт нас бед и испытаний...
Не идя на дружественный зов,
Рушит наши памятники Таллин,
Оскверняет прах фронтовиков.

Не зелёные иголки,
Не хвои запах снеговой –
Дубок кудрявый вместо ёлки
С задорной рыжею листвой.

Сейчас подниматься. Пора.
Как будто бы после потопа,
Земля под ногами сыра,
И хочется прочь из окопа.

Где бойцы украдкой точат
Лезвие меча?
Лес – их дом. Им светит ночью
Месяц, как свеча.

Надо, чтобы в днях ускользающих
Было на что опереться.
Памяти нужно пристанище:
Дом или верное сердце.