Фотограф немой
Над портретом колдует.
Он ретушь кладёт,
Исправляя лицо...

Шумят под Можайском дремучие ели,
И сосны шумят, потерявшие сон.
Четыре недели, четыре недели
Сражается насмерть в лесу батальон.

Еще минувшей ночью берега,
Трясясь от орудийной канонады,
Как два смертельных, яростных врага,
На грозный бой сходились без пощады.

Где трава от росы и от крови сырая,
Где зрачки пулеметов свирепо глядят,
В полный рост над окопом переднего края
Поднялся победитель-солдат.

Сын со мною по лесу бродил…
Вдруг остановился у обочины:
– У тебя такой окопчик был? –
Он спросил меня сосредоточенно.

Я жив-здоров. Ну что писать?
Вот привелось и мне
Страну родную защищать
С оружьем на войне.

Я знаю, будет ясный день,
И в счастье безграничном
Светлее станет небосвод,
И звонче хоры птичьи

Синее, обыкновенное
Небо послевоенное.
Ни тыла, ни передовой,
Крыша над головой.

В шестнадцать лет, в семнадцать лет
На долю пало мне –
Не из рассказов и газет
Услышать о войне.

Хочу домой… Хочу быть вместе с теми,
Кто дорог мне, кто близок мне всегда.
Сквозь даль пространства, сквозь глухое время
Магнитом тянет вечный зов гнезда.

Коварно, как недруг сокрытый
За тихим обвалом стены,
Ударил недуг позабытый
В солдата минувшей войны.

Пути-дороги снегом замело,
По жерла снег засыпал батарею.
Выходишь ли ты за свое село
И думаешь ли над судьбой моею?

Как только всхлипнет первое ненастье,
Так кто-нибудь торопится сказать:
– Опять сегодня села бабка Настя
Для дочки Вари варежки вязать.

Когда стихает Минское шоссе
И звёздный мост раскинется над крышами,
Ступая осторожно по росе,
Босая Зоя выйдет из Петрищева.

Не скажешь: идёт налегке
К себе за реку она, право, –
С бидончиком в левой руке,
С котомкою хлебною – в правой.