Идёшь ты бравою походкой
Вдоль майских улиц налегке,
И многоцветные колодки
Горят на сером пиджаке.

Семь человек, однополчан, за год,
Что я бродил землею многоликой,
Ушли… вперед. Кончается развод
По небесам солдат Войны Великой.

Где-то рядом громыхали пушки,
За снарядом завывал снаряд.
Мы бежали в лес из деревушки,
Позабыв про кошку и котят.

Третьи сутки с боем отступаем
От родных, от взломанных границ.
Кружит пепел, как метель седая.
Пахнет гарью выжженных пшениц.

Яростно, в смертельной схватке,
Здесь решала битву сталь.
В Понырях и Ольховатке*
Мглой, свинцом застлало даль.

Все на свете знать ей надо,
Обо всем расспросы:
И зачем у винограда
Подвязали лозы

Как долго –
Через всю Россию –
Шли письма.
Днём и по ночам.

Зачаты мы новою, страшною правдой,
Когда, отступая, пехота ползла,
Обуглена, выбита схваткой неравной,
И первая жатва в полях полегла.

Шли они, как на параде.
Ряд за рядом,
Те, кто грудью своей прикрыл
Последние корабли

Если я на поле ратном,
Испустив предсмертный стон,
Упаду в огне закатном
Вражьей пулею сражён,

Я вот завтра проснусь.
Шевельнутся деревья.
Будет сизый туман
Обнимать берега.

Девятнадцатый номер трамвая
Поворот совершает крутой.
Прибываю в девятое мая –
Не в победный, а в сорок второй.

В Бухенвальде есть большая тачка,
брошенная здесь она стоит,
потихоньку мучаясь и плача,
чувствуя раскаянье и стыд.

Нет, войны я так и не узнала.
Шла она, как туча, стороной.
Гром – и две-три капли… Слишком мало
я была затронута войной.

Ты крепко спишь в земле столичной,
Покрытый знаменем страны,
У той державной и кирпичной,
У красной зубчатой стены.