И вдруг почудилось, что где-то
На ту же ты глядишь звезду
И ждешь до самого рассвета,
Что завтра я домой приду.

Откройте люки настежь –
                                     пусть пока
в наш дом стальной ворвется свежий воздух:
нам, может, в этом танке жить века,

Ой, Речица ты, Речица –
Русской долюшки частица,
Повстречались здесь с тобой
Две сестрицы – Быль и Боль.

Над маетой пассажиров –
Ненастоящая крыша…
Эвакуация в Киров.
Мама, и Нина, и Миша.

Сеяла и жала,
И снопы вязала.
Синий полушалок
В сундуке держала.

Был душен воздух, напоенный зноем.
Бой не стихал. Жара такая шла,
Что и ночами не было покоя,
Орудья накалялись добела.

Илистых плавней желтый янтарь,
Блеск чернозема.
Жители чинят снасть, инвентарь,
Лодки, паромы.

Ленинградцы, дети мои!
Ленинградцы, гордость моя!
Мне в струе степного ручья
Виден отблеск невской струи.

Снимали фильм военный за селом.
Шли тягачи. Пехота землю рыла.
И точно по сценарию потом
Стоял в молчанье строгом батальон...

Запахи сырости, чада,
Верх – потолочный горбыль.
В лампе из гильзы снаряда
Чад выделяет фитиль.

Целый день я сегодня бродил по знакомым местам,
Удивляясь тому, что их вижу как будто впервые.
Чуть вздыхала Нева, поднимаясь к горбатым мостам,
Вдоль проспектов цепочкой бежали огни золотые.

Горите, флаги красные, горите!
Я с детства помню слёзы ранних вдов,
Заиндевевший громкоговоритель
И снег в морщинах сбившихся платков.

Снарядом руку отхватило.
Солдат не охнул и не скис.
Он побелел. его мутило.
Но сил и мужества хватило

Я сотни верст войной протопал.
С винтовкой пил.
С винтовкой спал.
Спущу курок – и пуля в штопор

Трещал мороз, помолвленный с бедой,
Людской бедой, такой, что нету горше!
И к маю не осталось ни одной
Берёзы в заповедной Бабьей роще.