Из чащи ветер западный несет
Пылающие вороха листвы
И стебли опаленные травы
Несет на гребни фронтовых высот,

Умолкла дробь, и барабан застыл,
Натянутой поблескивая кожей…
На черном фоне белые кресты
На пауков засушенных похожи.

Опять приказ: «По самолетам!»
Машины в полном боевом.
Рассветной дали позолота
Да синь в прицеле кольцевом.

Ешь, коза, листья берёзовые,
наша ты кормилица,
наша ты поилица,
спаси мою сестру Капку.

Отсутствие резких событий.
Привычно течёт бытие.
Снег тает. Ползёт с перекрытий.
И – досыта! – хлеб на столе.

Что ж, нам уже за пятьдесят сегодня –
Как будто за спиной легла черта.
И как мираж – косынки тех девчонок,
Что в школу с нами бегали тогда.

Когда раздался зов страны
И взрывов грозные раскаты,
Примчались враз в военкоматы
Ещё безусые ребята,
Совсем не знавшие войны.

Коль выпал жребий – все стерпи.
Нас ждет горящий Сталинград.
Три дня шагаем по степи.
Три дня нас «юнкерсы» бомбят.

Я сеял хлеб… Я набивал патроны
В холодный диск. И, не бряцая зря,
Бил по врагу с высотки укрепленной,
Вгоняя в жар железо «дегтяря».

У женщины седой, немного строгой,
Медали с орденами в два ряда:
Она прошла военною дорогой
И наши, и чужие города.

Она могла весь мир заесть
И разорвать в куски.
От крови порыжела шерсть,
Темней, острей клыки.

В который раз отбита их атака,
В который раз утих на время бой…
Комвзвод сказал про немцев: «Ну, вояки!..»
И прохрипел: «Курить хочу, хоть вой.

Кипело военное лето.
Отец отправлялся на фронт.
Зашёл он к фотографу где-то
И стал по привычке во фронт.

Мать моя плачет, хоть фильмы – пусты,
нету в них правды, крикливы герои,
в новых шинелях с одною дырою,
в новых фуражках ползут сквозь кусты.

Запах свежей борозды
И такая тишь кругом.
Предо мною две звезды
В синем сумраке ночном.