Четыре года фронт,
Где только шаг от смерти.
Отец исколесил
Несчитано дорог...

Начинался день рассветом мутным...
Оставляя по утрам кювет,
Мальчуган, босой и бесприютный,
Шёл дорогой небывалых бед.

…А мы так жаждали добра
Среди военного разбоя!
И вот пришла для нас с тобою
Его щемящая пора.

Не таким уходил я когда-то
на войну от родных островов.
Только помнится пламя заката
и тяжелые всплески валов.

Здесь земля жестокая, как камень
или наша ненависть к врагу.
И, винтовки обхватив руками,
спим, не раздеваясь, на снегу.

Оголодала мать…
И я в её утробе…
Кровя её скупы, надежды окромя…
Во скудости своей смешались крови обе
И ткали жизнь мою, неслышимо гремя…

Им только снилась прежде даль морская,
Их в шлюпках волны не качали, нет!
Но и они любили море, зная
О нем из книг и песен с малых лет.

Снарядом руку отхватило.
Солдат не охнул и не скис.
Он побелел. его мутило.
Но сил и мужества хватило

Нам было скучно на уроках,
Когда глядела в класс весна.
Нас в лес тянуло, где в окопах
Таилась прошлая война.

Поспешают на запад вагоны,
Торопливо колёса стучат.
И девчата в защитных погонах
На сожжёные села глядят.

Москва. Ноябрь. А между сосен
Во всей стремительной красе
Летит в дымящуюся осень
Волоколамское шоссе.

Из города уже был изгнан враг…
Еще дымились взорванные зданья,
И где-то близко – взрывов полыханье
И грохот нескончаемых атак.

Под Прохоровкой жарким летним днём
Горели танки, солнце скрыла копоть,
Всё заливая болью и огнём,
Военный бог творил свою работу.

Всё снится и снится: куда-то
Сквозь степи, луга и поля
Уходят, уходят солдаты,
По мягким дорогам пыля.

Я вижу красивых вихрастых парней,
Что чехвостят казенных писак.
Наверно, кормильцы оконных вшей
Интендантов честили так.