Я хлеб променяла на мыло,
Чтоб выстирать сыну бельё.
Я в чистом его положила,
Серёженьку, счастье мое.

В письмах – боль, что обжигает сердце.
Эта боль диктует вновь и вновь
Мне слова: «Любимая, надейся,
Что всесильна на земле любовь!

Поднят полк. В пыли орудья, люди.
Мы идем дорогой фронтовой.
Как узнать, что завтра с нами будет?
Встречусь ли когда-нибудь с тобой?

Грохот пушек полдня не тревожит,
Только мы тот грохот не забыли:
Пусть стоит сегодня день погожий
Над землей, дающей изобилье.

Три часа ночи.
Заря уже занялась.
Двадцать второе июня
Сегодня у нас.

Есть могила над Доном,
Где мой тёзка лежит,
А над ней, как и дома,
Летают стрижи.

За тридевять земель бушует пламя
И превращает города в золу,
А здесь война стоит перед глазами
На каждом повороте и углу.

На планете в эту ночь не спали…
Затаив дыханье, мир притих.
В эту ночь сердца людей стучали,
Влившись в такт московских позывных.

Меня нашли в четверг на минном поле.
В глазах разбилось небо, как стекло,
И всё, чему меня учили в школе,
В соседнюю воронку утекло.

Над тобою шумят как знамена
Двадцать пять героических лет.
Отзвук славных боев отдаленных,
Весь твой путь в наших песнях воспет.

К печи поленья поднеси,
Оладьи замеси.
Трещат морозы на Руси,
Морозы на Руси.

Мы не заснули ни на миг
Той ночью бесконечно длинной.
К себе наш сон переманив,
Набрякли звезды над чужбиной.

А бабушка сушила сухари
И понимала, что сушить не надо.
Но за её спиной была блокада,
И бабушка сушила сухари.

Всевышнему шесть дней едва хватило
На сотворенье мира… без тротила.
У нас была взрывчатка. нам тротил
Срок сотворенья сильно сократил.

Мы в битву шли, судьбу деля,
Первопроходцами возмездья:
Была крест-накрест вся земля
В патронташах дорог железных.