Ты прости, дорогая, прошу,
что, умея так нежно любить,
собираюсь так долго прожить,
на немецкие трупы гляжу

Сумрачно в Трептов-парке,
Утренняя тишина…
В немецких венках неярких
Русские имена.

Ехали казаки
С Южного Урала.
На широком поле –
Золотая цветь.

Полдетства унесла война.
Дни бесконечные – полдетства.
Немая стынь бомбоубежищ
Значенья грозного полна.

По улицам и переулкам
Полки за полками идут,
И сердце колотится гулко:
«Клянусь, что враги не пройдут!»

Крутые ступеньки в аптеке
Истёрты, и ноги скользят.
А много ли сил в человеке,
Когда ему за шестьдесят?

Первое воспоминание!
Мне вечно тебя нести.
Первое воспоминание,
Свети мне в моём пути.

Нет, память, ты не позабыла –
Такое в жизни нашей было.
Ничуть не покривлю строкой:
Коровы жрали чернобылы*...

Итак, все кончено. Я выжил.
Обмотки. В недрах вещмешка
Буханка. В тряпке соль. Я вышел,
Держась за притолку слегка.

Ляжешь, а постель – шинель сырая,
Явь уйдет, смешав цвета и звуки.
Снова, снова над передним краем
Мать к тебе протягивает руки.

На нас на каждого легла печать.
Друг друга мы всегда поймем. Уместней,
Быть может, тут спокойно промолчать.
Такая жизнь не слишком ладит с песней.

Всю ночь в тайге буянили метели,
К востоку тяжко пробивая путь,
В снегу завязли стрельчатые ели,
До сорока к утру упала ртуть.

Я в заросший травою окопчик солдата
С косяком журавлей в этот час прилечу.
…Голубой огонек на конце автомата
И толчки по плечу. И толчки по плечу.

Богата земля печами.
Домами земля бедна.
На запад, светясь ночами,
Ушла умирать война.

Поблескивая краской свежей,
На стенке катера стоят.
Их вешним светом солнце нежит,
Над ними облака парят.