ВОСПИТАНИЕ
Шел обстрел, и влипали в бруствер
Молодые солдаты.
Новичков приводили в чувство
Иногда – матом.
Они ко мне приходят по ночам…
Как горестно знакомы эти лица!
У молодых – погоны на плечах,
У тех, кто чуть постарше, – лишь петлицы…
Они приходят в самый поздний час
(Погоны и петлицы – полевые!)
И входят в дом по-свойски, не стучась,
Как и тогда, приснившись мне впервые.
Та ночь!.. Она, беззвездна и темна,
Как будто ничего не предвещала.
И вдруг они вошли… И темь окна
Заполыхала вся багрово-ало,
И стали дали явственно видны
С полыхающими бешено домами,
Как будто все пожары той войны
Слились в одно бушующее пламя.
И я узнал вошедших в свете том –
Моих друзей, на поле боя павших, –
Кто в сорок первом, кто – сорок втором,
О том, что будет после них, не знавших.
Как был я потрясен в тот, первый раз,
Когда, взглянув узнавшими глазами,
Они спросили: «Как тут всё у нас?»
(Да! Не «у вас» – «у нас» они сказали!)
Был потрясен я тем, что, не стучась,
Они вошли, уверенные твердо,
Что здесь сидит не Фриц, не Курт, не Ганс –
Фашистская какая-нибудь морда!
…Ко мне приходят по ночам они –
Те, что со мной в окопах мокли,
Когда фашисты с танковой брони
Разглядывали Кремль уже в бинокли!
Был рапорт фюреру уже готов… почти.
Парадные мундиры натянули…
Но, встав стеной им поперек пути,
Вы кровью рапорт тот перечеркнули!
Мои друзья… Свинцовой вьюги вой
В те дни метался по московским скверам!
Какая ж в вас, погибших под Москвой,
Ещё тогда жила в Победу вера!