Чтобы мы о мире написали
Не словами, а судьбой страны,
Жизнь нам предоставила детали
Самой сокрушительной войны.

Схоронили мать в рядне без гроба
В сорок третьем каторжном году.
И, стуча зубами от озноба,
Допоздна глядел я в темноту.

Они мгновенны были, встречи,
На той губительной войне.
С земли сметало все картечью,
Был холм в дыму и лес в огне.

Немало друзей посчастливилось мне
На разных дорогах встречать,
В далекой и близкой бывать стороне,
О родине в песнях скучать.

Вновь весна курлычет журавлями
Фронтовой подвижной полосе.
Мы идем австрийскими полями
Вдоль прямого венского шоссе.

Я строил дом – фундамент ладил –
И каску вырыл из песка.
Рыжа – лежала не на складе,
Пробита пулей у виска.

На скамейке возле хаты
Я смотрю, как в бабьи сны
Полстолетия солдаты
Всё идут, идут с войны.

Щеки снег иголками колет.
Как наждак, поземка шуршит.
За станцией в гудящем поле
Ни огня нигде, ни души.

Подымаю чашу пира! Все да видят дружбу нашу!
Как стоим мы друг за друга, как спаяла нас отвага.
Бросьте взор, бойцы, на чашу, бросьте взор на эту чашу –
В ней не влага пеной плещет, но геройская присяга!

Не пожалею жизни, ибо знаю:
Жизнь схожа с водопадом… Грянет бой –
Паду, быть может, землю обнимая,
Но гордо встречусь с трудною судьбой.

Советский танк попал в болота –
Еловая прогнулась гать*.
Его бомбили с самолета,
Его фашистская пехота

Враги! Они прошли, как тени,
Как синь-туман ночных болот, –
А ведь грозились на колени
Поставить русский наш народ!

Перед дальней дорогой – давай повторим,
Как гляделись мы, помнишь, в лесную криницу
Как, смеясь, pасставались мы с детством своим,
В опрокинутом небе искали синицу.

Надо мною лазоревый холст,
А вокруг – всё леса да леса!
Край мой слуцкий из тысячи звезд
Хочет выткать себе пояса.

До глубины потрясена,
Земля качается от боли.
Там, где заставила война,
Залёг солдат в открытом поле.