Трижды крикнет
Петух во всё горло –
И забрезжит
В трёх окнах рассвет...

Как на картине, любо-мило:
Через поля и города
Вели колхозницы из тыла
На запад пестрые стада.

Ищу могилу своего отца.
Читаю имена на обелисках
подолгу от начала до конца –
и не встречаю ни в одном из списков.

Будет весна. Журавли прилетят.
Будет висеть над землёй тихий дождь.
Мимо намокших деревьев, солдат,
ты не пройдёшь. Ты не пройдёшь.

Как кровь солдатская на поле боя,
Заря течет на мутный небосвод.
Прошла атака. И над тишиною,
Над местом схватки только дым ползет.

Дед в сентябре опять наварит браги
ко дню рожденья сына своего…
За дальней далью, где-то возле Праги
есть обелиск. Цветы вокруг него.

Сапоги кирзовые и китель,
Пять лучей от ордена горят.
Пристальнее, мальчики, смотрите, –
Как они о многом говорят!

Свет мой, кому это может быть интересно –
как над зелёным полем кружился «мессер»?
Как над тремя малютками мама лежала,
как она пальцы в землю до крови вжимала.

Заросли лебедою воронки,
По весне снятся лёгкие сны.
Но хранятся в домах похоронки
На солдат, не пришедших с войны.

На фронте отец. Обезлюдел аул.
Далёких сражений доносится гул.
Груз тяжкой работы лёг маме на плечи,
А он бы и плечи мужчины пригнул.

Твой сын сказал: «Я отправляюсь в путь». –
И к мальчику упала ты на грудь.
И он на миг припал, как в детстве, к маме,
Обняв тебя могучими руками.

Барон фон дер Пшик
Покушать русский шпик
Давно собирался и мечтал.
Любил он очень шик,

– Вперед! За Родину, друзья!
В руках сжимая автоматы,
По влажным брустверам скользя,
В атаку бросились солдаты.

Мне в наследство достались военные сны
И погон с офицерской звездой.
…Входит фронт сквозь усталые ветви ресниц
Обгорелой взрывною волной.

Мы играли в войну. Мы вставали с рассветом.
Кто командовал ротой. Кто вёл батальон.
А полковником – Генка. И должности этой,
нам казалось, вполне соответствовал он.