Мы щавель за домом рвём.
День стоит ненастный.
Рассекает тучи гром
Плетью ярко-красной.

Расскажет Старшинов
Про ад – не зло, не колко,
Хоть столько жёстких лет
Несёт с войны осколки.

На фотографии в газете
Нечётко изображены
Бойцы, ещё почти что дети,
Герои мировой войны.

Былое реже видится с годами,
Но сколько их сквозь сердце не пройдет,
Мне не забыть, как тихо плыл по Каме
Наш госпитальный белый пароход.

Сквозь пули, шрапнели и грозы
Отец улыбается мне.
Расправили листья берёзы,
Трава зелена на земле.

Нам время не даром даётся.
Мы трудно и гордо живём.
И слово трудом достаётся,
И слава добыта трудом.

Лес
В душу лез.
Он пах хвоёю,
Гудел, раскачивался, чах

Твой портрет глядит на нас из рамы:
Ясный взгляд и смуглое лицо.
А давно ль ты спрашивал о маме?
Вот оно, родное письмецо…

Июньский день, до одури прогретый.
Прифронтового леса полоса.
Беспечно воспевающие лето,
Нас окружали птичьи голоса.

Над Рейхстагом, над Берлином, над
всей Германией и всей землёй
Флаг Победы поднял наш солдат,
алый флаг страны своей родной!

Никогда не буду я убитым
На своей единственной войне.
С именами мраморные плиты,
Вечные огни – не обо мне.

Война приносит горе людям:
Мужчинам – смерть, их жёнам – боль.
Как ты велик и безрассуден,
Мальчишка, уходящий в бой!

Осколки и пули, промчавшие даже,
Нацелены, кажется, только в меня…
Но кто-то останется, кто-то расскажет,
Дойдя до победного ясного дня

Не забыть мне уже никогда
Нашу бабушку в чуме-жилище.
Над костром закипает вода –
Наша самая главная пища.

Руена* – лестницы, лестницы, лестницы
Лестниц на тот свет.
Вихрь подметает ступени пустынные.
Стен и дверей нет.