Я по-мальчишески был рад
Взять в руки карандаш.
Слова звучали, как набат:
Война, сраженье, марш.

Принесли мне в землянку посылку,
И повеяло теплом.
И забилось вдруг сердце так пылко,
И я вспомнил тихий дом…

Огневеющих точек
Неуёмно мельканье
Там, на небе, в его черноте.
Хоть бы малый кусочек

Как тихо здесь. И птицы не поют,
Не оживится лес коленом соловьиным,
Цветами пахнет, соком муравьиным…
«Чья здесь душа нашла себе приют?»

Больше спокойствия.
Больше спокойствия.
Или к утру
Под артналетом разбитые кости я
В поле ничейном не соберу.

Стихла деревня. Стоят стар и млад у ворот.
Смотрит-дивуется весь деревенский народ:
Пленные немцы с понурой идут головой.
С лесоповала ведёт их в казарму конвой.

Такой уж выпал жребий мне:
Как перелетной птице,
Лететь, лететь и приземлиться
В чужой, немилой стороне.

Отбитый у врага зимой,
Еще зализывал он раны…
К вокзалу, соблюдая строй,
Мы шли – и видеть было странно

Окна задушены дымом,
Ярость гудит в кирпичах.
Вдоль мостовых нелюдимых
Голые трубы торчат.

Гляжу всё чаще в телеящик,
Когда войну передают.
Хочу увидеть нас, тогдашних,
Увидеть молодость свою.

Бор без сосен, бор без весен, –
здесь земля росы не просит.
Ни подснежника, ни почки, –
в ямах доченьки, сыночки…

Послевоенные вокзалы!
Исчадье нищеты и зла.
Всю голытьбу страна свезла
В их переполненные залы.

Целых пять мне было, целых пять
В этот год, великий для народа!
Рассиялась светлая погода,
А людей, людей! – не сосчитать!

С дороги глянешь пристально –
Теряются вдали
Не крыши – треугольники,
Как те, что не дошли.

Деревья тоже воевали
И нас спасали от войны:
Стволы под пули подставляли
И гибли гордыми они.