По спине моей, как по нотам,
Дробь сыграла в один момент,
Палка – двигатель нашей работы,
Безобидный на вид инструмент.

Ещё метёт во мне метель,
Взбивает смертную постель
И причисляет к трупу труп, –
То воем обгорелых труб...

Послевоенная школа.
Класс до отказа набит.
Дивная сила глагола
Юные души знобит.

Стало домом её в центре города старое кладбище,
Не нашила обнов, не набегалась вволю в кино.
Как в окопе одном, спят в земле боевые товарищи,
А она – чуть в сторонке от них, под стеной.

Ты со мной прошла дорог немало,
Нас пекла жара, секла метель.
Ты меня в походах согревала,
В битвах от врага маскировала

Адрес краток: вместо дома-улицы –
Только номер почты полевой…
Детские каракули сутулятся:
ПАПКА...

И опять созревает смородина,
сыплет ягоды по хребту.
Не вернулся мой дядя на родину…
Первый случай в нашем роду.

Мне помнятся мальчишеские речи.
Слова звучали с клятвой наравне.
Был каждый этой клятвою отмечен:
– И мой отец был тоже на войне!

Бросая наземь дыма сгустки
На утихающем ветру,
Наш поезд в каменном Иркутске
Остановили поутру.

Начальною военною порою
Меня судьба нечаянно свела
С насупленной и строгою Москвою,
С ее июлем, жарким добела.

Седой военный входит подбоченясь
В штабной вагон, исписанный мелком.
Рыжебородый тощий ополченец
По слякоти шагает босиком.

Рассыпалась в небе ракета,
Взлетела другая звездой.
Победа…
Победа?
Победа!

Помните хозяйственную сетку, наш советский полный соцпакет?
В ней несли соседи и соседки: соль, муку, картошку, cabernet,
Книги и капусту, баклажаны, валенки, стиральный порошок.
Сетка незаметная в кармане, а вмещала чуть ли не с мешок.

В году бывает два особых дня,
Когда встают в ружьё погранзаставы,
И вместе с ними в отсветах огня
Встают виденья подвигов и славы.

Кружится плавно пластинка
С музыкой огненных лет,
Словно блестящая льдинка
В море потерь и побед.