С утра у мальчиков сегодня бой:
Струганые автоматы вскинув,
Они в атаку бегут гурьбой
И падают наземь, руки раскинув.

Ботинки выпачканы грязью,
мы шли как будто бы во сне,
как будто всё это в рассказе,
а не в действительной войне.

В каком неистовом молчанье
Ты замерла, притихла, ночь!..
Тебя ни днями, ни ночами
Не отдалить, не превозмочь.

Как я люблю людей родной России!
Они тверды. Их вспять не повернешь!
Они своею кровью оросили
те нивы, где сегодня всходит рожь.

...Пошлёт меня мама за хлебом,
Когда наношу я воды.
И вот зашагаю под небом,
Что выжило после беды.

Во мне – два метра. В нем поменьше было.
А сколько – память долго не хранила.
Мы с ним сравнялись в росте – до земли,
Когда на землю под огнем легли.

С тех пор, как ты ушёл от нас
В своей шинели фронтовой,
Я ни на день и ни на час
Не забываю облик твой.

Не пургой,
Не метелью злою
И не лютою синевой
Закружилась зима над землею

Провода гудят, как нервы перед боем,
натянутые, как провода.
Мы устало окопы роем:
скоро танки придут сюда.

Если честь ему не дорога,
Если он уходит от врага,
Ищет поукромней берега,
Нужен ли стране такой джигит?

Я сын той рождественской ночи,
Которую помнил отец,
Он третьего сына пророчил,
Вернувшись с войны наконец.

Моя бабушка –
мать председателя колхоза –
до конца своих дней
машин сторонилась.

Мы прятали его в ладонях темных штор,
В машинах свет тлел тускло, как янтарь.
Но он был независим, он был горд
И требовал свободы, как бунтарь.

…И была у меня Москва.
И была у меня Россия.
И была моя мать жива,
И красиво траву косила.

Во взводе были парни из Казани,
И старый молдаванин, и еврей…
Но лейтенант басил: «Вперед, славяне!» –
И все мы дружно лезли из траншей.