В бою под Ленинградом
Убили не меня,
В воронке от снаряда
Зарыли не меня.

…Опять, озябнув у калитки,
Стоишь ты в шали продувной,
Как будто ждёшь ещё открытки
Со штампом почты полевой…

Здесь до войны на краешке села
Берёзовая роща проросла.
Дышала светом молодая поросль,
Покуда синь небес не раскололась.

Его убили на войне…
Он не откроет в избу двери,
Пришло известие жене
О том, что… А она не верит.

За овинами
Травы тминные.
Константиновна –
Косы длинные.

– Ты видел сон?
– Да.
– Что тебе снилось?
– Вода. –
Мама была молода…

Коль погубят род невзгоды,
Говорят, что дым угас.
Посему лихие годы
Вспоминаю каждый раз.

Когда грозой отгрохотал
Войны последний звук,
Что раньше я не замечал,
Теперь увидел вдруг:

Я знаю – я клялась тогда,
что буду до конца верна,
как ни тянулись бы года,
как долго бы ни шла война.

Заслоняя коптилку,
Что одна на блиндаж,
Сбив пилотку к затылку,
Очинил карандаш.

Угольки ещё раскалены
В костерке недогоревшем…
Мой товарищ вышел из войны
Мальчиком непостаревшим.

Я песни войны не пел под тальянку,
Я с ними не ждал, не страдал,
В ночь передышки в холодной землянке
Я страшное слово «убит» не сказал.

В полутёмных домах сорок первого года,
Будто в погребе, холодно и страшновато.
Догорает свеча. Ледяная погода.
Лица спящих детей, словно серая вата.

Вырос лютик над окопом,
Тонконогий и смешной.
…Был я здесь когда-то вкопан
В землю-матушку войной.

Я помню твои развалины,
дымящиеся ещё.
От улиц – одни названия,
воронкам потерян счёт.