Столь едины мы не были с ним никогда.
Тонны пепла над городом.
Враг у ворот.
Города…

Память стонет от боли,
Не позабыв ничего.
Блёклое видится поле
Страшного года того.

Расцветала на подоконнике
Зря осмеянная герань,
На войну уходили конники:
– Ну куда ты в такую рань?

Я брал Париж! Я. Кровный сын России.
Я – Красной Армии солдат.
Поля войны – свидетели прямые –
Перед веками это подтвердят.

Поезд ходко спешит из Берлина,
Как звезда, поборовшая мрак.
Но солдату дорогою длинной
Не уснуть, не забыться никак.

Солдатские дороги,
Коричневая грязь,
С трудом волочишь ноги,
На климат разъярясь.

Я опоздал к тому составу,
В котором сверстники мои,
Не поседев, настигли славу,
Не постарев, себя нашли.

Ты знаешь, мама, я не воевал,
Меня ты родила под мирным небом,
Я под Москвой в снегах не замерзал
И на дуге под Курском тоже не был.

Сбросив в сенях грязные ботинки,
Не решался посмотреть на мать.
И пальто, что только из починки,
С плеч худых боялся он снимать.

Он упал за черною воронкой –
Смерть, каких немало на войне.
Будет плакать мать над похоронкой
В многотрудной русской стороне.

Пушкин. Салазки.
Зорька в окне.
Россия из сказки
Явилась ко мне.

У дома женщина стояла
Необычайной красоты.
В ее глазах тоска мерцала,
Немой вопрос: «Куда же ты?»

Была Победа ветром, маем,
Травой и запахом земли.
В цехах мы двери открывали,
Рекой по улицам текли.

Есть тихие селения в России,
Привычные, невзрачные на вид.
Вдоль улиц дети бегают босые.
И что-то там, на большаке, пылит.

Я помню дом, ободранный, как липка.
Над домом, средь мерцающих миров,
Безумная беззубая улыбка
Луны, ослепшей от прожекторов.