Мой отыщется след
Там, где шли мы в походы,
И в подшивках газет
За блокадные годы…

Вчера взломали оборону,
И след нейтральной полосы
Остался скопищем воронок
Блестеть от утренней росы.

Окно… Из марли занавеска,
Тесовый старый табурет.
Сидит за столиком комэска
И молча смотрит на портрет.

Чтоб мы о них могли писать сонеты,
Рожать детей и строить города,
Они легли, тоскуя, в землю эту,
В такую русскую, как никогда.

Ура! Светлане десять лет!
В бараке всё готово…
Дымится праздничный обед
В руках у вестового.

Снегопад лохматой лапой
Прошуршал, весной гоним…
Я во сне кричала: «Папа!..» –
И бежала я за ним.

Над Рейхстагом, над Берлином, над
всей Германией и всей землёй
Флаг Победы поднял наш солдат,
алый флаг страны своей родной!

Нет, не могилы я запомнил в это
Так трудно ожидаемое лето
Войны, преобразившей Ленинград,
Но гряды огородов, но салат

Стою на станции знакомой.
Оторопел: ой, как мала!
В висках набатом: до-ма, до-ма!
Гудят, гудят колокола…

А город спал – щекою на ладонь –
Вдоль гавани из тёмно-синей краски.
Словно девчонки выпускного класса,
Акации стояли над водой.

Сердце – с теми ребятами,
Что, бедою задетые,
Уходили солдатами,
Возвращались поэтами.

Демаркационная линия – там, где Брест и Бельск,
Еще продолжала границей быть мирной.
Разведен на железной дороге рельс.
Но на Брест и Бельск смотрит ствол мортирный.

Двадцать второго июня,
Ровно в четыре часа
Киев бомбили,
Нам объявили

Взводные, комбаты, отделенные,
Рядовые сверстники мои!
С каждым днем от нас все отдаленнее
Жаркие и трудные бои.